Иветт Гильбер была одной из самых ярких «звезд» сверкавших на артистическом небе Парижа в 1890-е годы. Она пользовалась огромным успехом и завоевала внимание даже самой взыскательной публики.
Иветт Гильбер совершенно покорила его, и он ходил за ней по пятам. Как всякий раз, когда он увлекался своей моделью, он не уставал наблюдать лицо, позы, поведение этой женщины с «профилем озорного лебедя-шутника», «которая исполняла свадебные песни на похоронные мотивы». Все модели Лотрека, которые он рисовал, писал или изображал на литографиях, были чем-то сродни друг другу, всех их он заставлял войти в свой мир. С Иветт Гильбер это было сделать легко, она была его «типажом». Она привлекала его в первую очередь своей внешностью. Она сознательно превращала себя в некий гротеск; не только не скрывая, но, подчеркивая и обыгрывая те особенности своей внешности, которые по понятиям и вкусам ее времени могли казаться почти безобразием. Она сумела извлечь пользу и определенный эффект из всех своих характерных недостатков — худобы, бледности, плоской груди, маленькой головы на длинной шее, которую она произвольно умела то укоротить, то непомерно вытянуть. Слишком большой рот певица еще увеличивала губной помадой, а костлявые плечи и выступающие ключицы смело обнажала и даже подчеркивала, одеваясь в светлое — белое или бирюзово-зеленое — и очень открытое платье. Черные банты, топорщившиеся на плечах, и черные перчатки, доходившие почти до плеч, завершали это экстравагантное одеяние.